Классические киберпанковские миры, прописанные в «Бегущем по лезвию» или в «Схизматрице» всегда ставили вопрос об уместности трансгуманизма, о его опасностях и вызовах, как и о скрытых возможностях и перспективах.
В конечном счёте — трансгуманизм так или иначе, но ставит извечный философский вопрос: возможно ли с помощью науки и технологии достигать улучшения природы человека, при этом устраняя те аспекты человеческого существования, которые трансгуманисты считают нежелательными — страдания, болезни, старение и даже смерть.
Концепция «образа и подобия» бога сразу же упирается в массу мелких деталей, отличающих современного, достаточно несовершенного человека от вездесущего и бессмертного божества, а безусловная констатация факта некоей «окончательности» эволюции в рамках дарвиновского подхода приводит нас к другому парадоксу — сама по себе теория эволюции не подразумевает никаких «конечных остановок», постулируя бесконечность любого эволюционного процесса. Ну и, попутно, выводя эволюцию из тисков нашего чисто линейного определения «прогресса» ( = «движения вперёд») в многофакторный, часто многоуровневый и комплексный процесс создания новых «уровней сложности»Пригожина.
Проиллюстрировать создание нового «уровня сложности» мне легче всего на примере белковой эволюции. Просто потому, что и мы сами являемся её продуктом и той самой «локальной вершиной», вокруг которой крутятся и масса религиозных концептов её некой «исключительности», так и идеи трансгуманистов о продолжении эволюции от этой самой вершины.
Итак, вот временная шкала появления / исчезновения / трансформации различных генов, кодирующих белки в геномах всех живых организмов:
На графике красным цветом показано появление в организмах новых генов, кодирующих белки, жёлтым цветом — их утрата, а синим и зелёным цветами обозначены ещё два процесса, видоизменяющих гены, но в меньшей степени влияющих на собственно белки, кодируемые генами — дупликация и трансфер уже готовых генов.
Исходя из исследований, изложенных в статье об архейском генном взрыве, получается, что в момент появления в атмосфере доисторической Земли свободного газообразного кислорода (около 3,4 млрд. лет тому назад) в живых организмах началась лихорадочная, вынужденная перестройка их геномов, которая и наработала за период 150-200 миллионов лет основную массу современных генов, кодирующих наши белки. Впоследствии, около 3,2 млрд. лет тому назад, в геномах жителей Земли случилось своё «генное вымирание», когда особо неудачные формы новых генов и кодируемых ими белков были быстро и оперативно исключены из активного генетического кода живых организмов и остались там лишь в виде реликтов, которые и были найдены современными учёными.
После этого, уже к моменту времени, отстоящему от нас с вами на 1 млрд. лет, генные эксперименты с кодированием белков сошли уже практически на нет, в результате чего образование новых кодирующих генов практически прекратилось, а живые организмы занялись тем, что начали «допиливать напильником» всё то генное наследие, что было ими унаследовано от архейского генного взрыва.
В этом наглядном примере мы и можем увидеть концепцию уровня сложности по Пригожину: все мы, от простейших амёб и до людей разумных — используем одни и те же кодирующие белки гены. В силу этого, кстати, люди могут спокойно есть сыр с плесенью — а бактерии гниения точно также спокойно поедают наши собственные тела после нашей смерти.
При этом фактическая остановка эволюции на уровне белков и кодирующих генов никак не остановила эволюцию в целом — усложнение и увеличение разнообразия живой материи продолжалось (и продолжается) вплоть до наших дней, хотя все мы и используемдо сих пор тот самый «архейский джентльменский генный набор».
Такое однообразное кодирование белков всей жизнью на Земле, да ещё и помноженное на хИральность белков, кодируемых этими генами, и задаёт всё единство жизни. Ну а что происходило, когда люди впервые попробовали изменить существующие коды белковой жизни без должной опоры на научные знания, можно прочитать в романе Артура Хейли «Сильнодействующее лекарство».
Однако такие страшные последствия глобального незнания генов и белков живой природы отнюдь не остановило человечество. Как не остановило Элисон её собственное увечье от последующего творчества и от зачатия сына, который, в отсутствии разрушительного воздействия талидомида, родился с нормальными руками и ногами.
Болезни и увечья, страдания и старение, смерть и голод — все эти недуги современного мира могут быть устранены или хотя бы значительно облегчены за счёт применения современных знаний в области интеграции людей с техникой или же на пути целенаправленного изменения нашего, казалось бы, вечного и устоявшегося генома, который, тем не менее, отнюдь не является догмой или священным писанием.
Да, на этом пути нам предстоит и масса опасностей, которые таят в себе негативные аспекты технологий (когда сильнодействующее снотворное внезапно наносит увечье детям) но и, одновременно — понимание тех возможностей, что нам открывают генные и компьютерные технологии и отсутствие того иррационального страха перед будущим, который в итоге погубил отца ребёнка Лаппер, оставившего Элисон после зачатия сына — якобы из опасения, что он тоже родится с изуродованными конечностями.
Поэтому я не хочу сегодня пугать моих читателей негативными аспектами внедрения технологий шейперов и механистов.
Я лишь покажу несколько сюжетов, которые уже густо замешаны на негативные стороны нашего с вами мира, но и, одновременно, имеют чудесное решение в новом, трансгуманистическом мире, который вне нашего с вами желания, уже приходят в мир, помогая страдающим и больным людям.
Итак, шейперы.
Шейперы уже могут вылечить ребёнка от лейкемии.
Годовалая Лейла из Лондона родилась со смертельным диагнозом: «лейкемия». Команда тех самых, анекдотических британских ученых во главе с неким Васимом Касимом (Waseem Qasim) и при поддержке французской компании Cellectis, с помощью культуры лимфоцитов, взятых от здорового донора и генетически модифицированных с учётом сбоев генома самой Лейлы, вылечила от лейкемии годовалую девочку.
В случае подтверждения устойчивости наблюдаемой ремиссии, начиная со следующего года ГМО-лечение человеческого рака, которым и является лейкемия, будет продолжено в группе из 10-15 человек, которые и должны открыть технологии путь в массы.
Шейперы уже успешно победили СПИД, объявив, что успешно вылечили от ВИЧ уже шесть человек. У пациентов генетически модифицировали их собственные лимфоциты, чтобы те стали неуязвимы к ВИЧ, и ввели их им обратно, создав культуры Т-лимфоцитов, устойчивых к вирусу.
Об этом естественном «баге» в системе распознавания Т-лимфоцитов вирусами ВИЧ было известно уже, в общем-то, достаточно давно, практически с самого начала существования СПИДа, как эпидемии.
Сейчас к ВИЧ полностью устойчив в среднем 1% жителей Европы и ещё 10-15 % европейцев имеют частичную сопротивляемость к ВИЧ. Механизмов там, в общем-то, сразу несколько, но тут уже вступает в роль фактор «генетической лотерии»: кому-то повезло заиметь себе необходимую делецию (исчезновение) участка гена CCR5-дельта32, а кому-то — нет.
В итоге одни люди легко заражаются ВИЧ и в перспективе заболевают СПИДом, а другие спокойно идут по жизни дальше, имея совершенно безвредную делецию CCR5-дельта32, но прочно закрывающую вирусу ВИЧ путь в организм.
Ну а американская компания Sangamo BioSciences, нашедшая ключики к Т-лимфоцитам, просто уравняла их в сопротивляемости ВИЧ. Причём, что важно — в лучшую сторону.
Ну и наконец, из последнего, о шейперах. Те же самые шейперы из Sangamo BioSciences научились лечить и «царскую болезнь», гемофилию (несвёртываемость крови). Пока что вылечено 15 подопытных обезьян, и добились этого, тоже внедрив в их геномы правильную версию испорченного гена, вызвающего эту неизлечимую болезнь.
Однако, в общем-то, проблемы с человеческими генами после опытов на обезьянах не предвидится — наши геномы схожи на 98% с гаком, а оставшийся небольшой процент, как недавно выяснилось, является отнюдь не ноу-хау хомо сапиенса, а тривиальной «подчисткой генома» в сторону его упрощения (опа!).
Есть сомнения пока ещё в гене FOX2, который у нас отвечает за речь, но и там, судя по всему, людей от шимпанзе отличает очень немного. В общем, monkey inside you, энджой энд андерстенд, какой ты «вершина эволюции» и «царь природы».
Интересно, что руководителя проекта по гемофилии в Sangamo BioSciences зовут Федор Урнов (Fyodor Urnov), теперь это, судя по всему, такое же нормальное американское имя, как и Васим Касим и Лейла — обыденные имена в Великобритании.
Не отстают от шейперов и товарищи механисты.
То, что мы называем «цивилизацией» и «технологическим миром» — это не более, чем тонкая плёночка бензина и машинного масла на поверхности мутного, глубокого пруда. И, понятное дело, любой карп или сом, выплывший к нам оттуда, из глубины бессознательного, с лёгкостью разрывает эту тончайшую плёнку цивилизации.
Но и механисты тоже очень стараются. И достигают тех самых успехов, которых мы хотим от них, в рамках той самой «Схизматрицы» Стерлинга.
Ещё пять лет назад вся бионика выглядела, как дорогая игрушка для девочек-анимешниц:
Сегодня же механический протез, управляемый с помощью нейроимпульсов — уже самое что ни на есть «киберпанковое настоящее»:
И это, извините, только первый шаг.
Ну и если вы всё-таки решили отнести себя к противникам и шейперов, и механистов, то у меня для вас есть ещё одна плохая новость.
Ноотропы — это тоже трансгуманизм. Так что, товарищи, завязываем с пирацетамом и с фенотропилом.
Только православный кофе и буддистский чай. Ну и йога и медитация, как единственно возможные практики за пределами основных религий и увлечений человечества.
Источник: http://alex-anpilogov.livejournal.com
Свежие комментарии