Только связанное с Луной

«Чанъэ-3» с Луны сфотографировал Землю

Китайский посадочный модуль «Чанъэ-3», входящий в состав одноименной лунной миссии, передал фотографии Земли в высоком разрешении. Фото были сделаны 25 декабря 2013 года с поверхности Луны, однако были опубликованы только сейчас. Снимки и их описание доступны на сайте Американского планетарного общества.

Сегодня рассекречено много весьма закрытых документов, и процесс этот продолжается. Но в истории советских планов освоения Луны еще остается немало белых пятен. И все же из того, что уже перестало быть тайной, вырисовывается некая картина

Советский план посещения Луны

По проекту нашей лунной экспедиции трехступенчатая ракета-носитель Н-1 доставляла к Луне пилотируемый корабль Л-3. К проекту Н-1/Л-3 приступили в начале 1960-х, а к сентябрю 1966 года появилась и программа осуществления экспедиции. Высадка на Луну намечалась на третий квартал 1968 года – надо было опередить американцев.
Двух космонавтов собирались отправить к Луне на орбитальном корабле, на борту которого находился лунный корабль. Последний состоял из двух модулей: лунных посадочного и взлетного аппаратов. Предполагался следующий порядок прилунения.
Орбитальный корабль выходит на круговую окололунную орбиту высотой 110 километров, затем снижается до 16 километров. После этого один из космонавтов надевает скафандр, переходит в лунный корабль, запускает его двигатель и, отстыковавшись от орбитального корабля, совершает мягкую посадку. Убедившись в нормальной работе приборов и аппаратуры, космонавт открывает люк и спускается на поверхность Луны. Там он устанавливает флаг СССР, научные приборы, берет пробы грунта, проводит фото- и киносъемку. Возвратившись в кабину, космонавт заполняет ее воздухом, снимает шлем, отдыхает и принимает пищу. Затем запускает двигатель лунного взлетного аппарата, стартует, оставив посадочный аппарат на поверхности Луны, сближается с орбитальным кораблем, пилотируемым его коллегой, и оба они осуществляют стыковку. После этого космонавты направляют орбитальный корабль к Земле и через трое суток полета приземляются в заданном районе.

Неудачи с ракетой-носителем

Проект Н-1/Л-3 не осуществился из-за неудач с созданием ракеты-носителя Н-1. Все летные испытания заканчивались авариями.
Для этих испытаний на космодроме Байконур построили два новых стартовых комплекса с кабель-мачтами высотой 145 метров и огромными монтажными ангарами. Первый пуск Н-1 состоялся 21 февраля 1969 года. Через 68 секунд после старта ракета загорелась и упала в степь. При следующем пуске – 3 июля – ракета поднялась на 200 метров над стартовым столом, после чего загорелись два двигателя, Н-1 рухнула на пусковую установку и взорвалась. Взрыв уничтожил стартовый комплекс, погибли люди. После этой неудачи стало ясно, что опередить американцев нам не удастся.

Ракета Н1 на старте, 1971 год

Однако попытки довести до ума Н-1 продолжались. В течение двух лет шла работа по совершенствованию двигательной установки первой ступени носителя. 27 июня 1971 года состоялся пуск, который вновь закончился аварией. Теперь на 51-й секунде полета отказала система управления, ракета упала на землю в 20 километрах от места старта. Четвертый (и последний) пуск Н-1 состоялся 23 ноября 1972 года. Через полторы минуты полета загорелись трубопроводы горючего, а еще через 17 секунд ракета взорвалась в воздухе…
Пятый запуск Н-1, намечавшийся на август 1974 года, был отменен приказом главного конструктора ОКБ-1 (ведущей организации по созданию ракетно-космической техники) Василия Павловича Мишина, сменившего на этом посту скончавшегося в 1966 году Сергея Павловича Королева. Тем же приказом работы по проекту Н-1/Л-3 приостанавливались, а через два года по распоряжению Валентина Петровича Глушко, нового руководителя ОКБ-1, проект был закрыт, а две оставшиеся ракеты Н-1 и вся техническая документация уничтожены. Проект обошелся более чем в 11 миллиардов рублей. В то время по официальному курсу советский рубль и доллар США были приблизительно равноценны.

Причины неудач

Ракета-носитель должна была доставить к Луне полезный груз весом не менее 45 тонн. При этом общая масса ракеты в момент старта достигала 3000 тонн. Основная доля этой массы приходилась на ракетное топливо: керосин (горючее) и жидкий кислород (окислитель).
О том, какое значение придавалось малейшей возможности уменьшить вес каждого элемента ракеты или космического корабля, свидетельствует такой факт. Когда в середине 1950-х годов автор этих строк проходил преддипломную практику на одном из крупнейших предприятий по созданию ракетно-космической техники, там за принятое к внедрению рационализаторское предложение по снижению веса любому сотруднику выплачивали вознаграждение: 1 рубль за 1 грамм.
Для справки: в те годы молодому специалисту платили около 1000 рублей в месяц, килограмм «Отдельной» колбасы стоил 22 рубля, батон − 1 рубль 30 копеек, бутылка водки − 23 рубля 90 копеек.
Чтобы оторвать 3000-тонную ракету от стартового стола, тяга двигателей первой ступени – то есть сила, толкающая ракету вверх, – должна превышать ее массу процентов на 12-15 и составлять 3360-3450 тонн. Похожие характеристики были у американской трехступенчатой ракеты «Сатурн-V», доставлявшей к Луне корабли серии «Аполлон». Необходимую величину тяги первой ступени «Сатурна-V»

РН Н-1. Хорошо видны сопла тридцати двигателей первой ступени

обеспечивал пакет из пяти огромных одновременно работающих двигателей.
Для ракеты Н-1 решили не создавать заново подобных мощных двигателей, а использовать уже имеющиеся, вполне надежные в работе. Но для получения нужной тяги пришлось установить на первую ступень пакет из 30 двигателей. Обеспечить синхронную работу такого количества камер сгорания, а также надежность всей двигательной установки гораздо труднее, чем пакета из пяти двигателей.
Известно, что, по крайней мере в двух случаях, взрыв ракеты происходил из-за возгорания трубопровода горючего вскоре после старта. Возможной причиной этого стала очень большая площадь, занимаемая соплами камер сгорания двигателей. При одновременной их работе газодинамические процессы шли не так, как обычно: в центре упомянутой площади возникало разрежение, и туда подсасывались раскаленные газы, которые устремлялись вверх и прожигали трубопроводы.

Слухи, предположения, домыслы…

Говорят, что впоследствии в США вышла книга Мишина, где он критикует решение Глушко о прекращении работ по проекту Н-1/Л-3 и утверждает, что если бы эти работы продолжались, то российские космонавты уже не только пользовались бы «проторенной дорожкой» на Луну, но и построили бы там постоянную базу.
На рубеже ХХ-ХХI веков в ряде зарубежных СМИ стала появляться информация о том, что прославленный советский космонавт, генерал Алексей Леонов, беседуя в 1989 году с немецкими журналистами, произнес примерно такую загадочную фразу: «Наши космические аппараты опускались на обратную сторону Луны, и у СССР есть больше информации о Луне, чем у США, только об этом никогда и нигде не сообщалось».

Главный конструктор ОКБ-1 Василий Павлович Мишин

А еще за рубежом до сих пор ходят слухи, что в 1990 году (по другим данным – в 1992-м) с американскими журналистами беседовал советский генерал Владимир Шаталов – трижды побывавший в космосе, занимавший высокие посты в руководстве космическими программами и промышленностью.
В ходе беседы Шаталов якобы сообщил, что в СССР была осуществлена программа пилотируемого полета на Луну, и признал, что трое советских космонавтов оставили на Луне своего четвертого товарища – Константина Микарова, поскольку взлетная ступень лунного модуля оказалась перегруженной и иначе не смогла бы оторваться от поверхности планеты. Целью же этой экспедиции была доставка на Землю определенного количества проб скального лунного грунта для определения его пригодности как материала для постройки на Луне постоянной научно-исследовательской станции. К сожалению, расчеты оказались ошибочными, а у космонавтов был приказ выполнить задание любой ценой. Поэтому они обманули Микарова, заверив его, что через несколько дней на Луну сядет другой корабль, который заберет его на Землю. Из опасений перед мировым общественным мнением все сведения об этом случае хранились в строжайшей тайне. В конце беседы Шаталов будто бы сказал: «Советского Союза больше нет. Я считаю, что мир должен узнать об этом трагическом эпизоде в освоении Луны, о том, что Микаров погиб там смертью героя».
Утверждается, что содержание беседы Шаталова было опубликовано, в частности, в двух американских изданиях: газете The News и журнале Weekly World News. Польский журналист и уфолог Бартош Рдултовский пытался разыскать эти публикации, но безуспешно. Вместе с тем, по его сведениям, в период подготовки к советской лунной экспедиции московский НИИ медицинских проблем отобрал 15 добровольцев (так называемую команду пятнадцати) для участия в экспериментах по определению пределов сопротивляемости человеческого организма тем отрицательным воздействиям, которые возможны во время пребывания в космосе. Так, например, на центрифуге они подвергались восьмикратным перегрузкам, дышали воздухом, в котором содержание углекислого газа вдвое превышало допустимую норму. Эти эксперименты нередко заканчивались кровотечениями из носа и ушей, потерей сознания. Некоторые из «подопытных» стали после таких испытаний инвалидами.
По информации другого польского журналиста и писателя Марека Яросинского, тренировки будущих участников советской лунной экспедиции начались в Звездном городке в январе 1968 года. Через два месяца по результатам тренировок из лучших кандидатов были сформированы два экипажа, каждый из двух человек. Командиром первого (основного) стал опытный космонавт Алексей Леонов, командиром второго (дублирующего) – Валерий Быковский, пилотировавший космический корабль «Восток-5» в июне 1963 года. «Вторыми номерами» были назначены инженеры из ОКБ-1 Олег Макаров и Николай Рукавишников, в космосе еще не побывавшие.
Известно, что после закрытия лунной программы оба инженера неоднократно летали по орбитам вокруг Земли на кораблях «Союз» и орбитальных станциях серии «Салют».