На информационном ресурсе применяются рекомендательные технологии (информационные технологии предоставления информации на основе сбора, систематизации и анализа сведений, относящихся к предпочтениям пользователей сети "Интернет", находящихся на территории Российской Федерации)

Космос

8 383 подписчика

Свежие комментарии

  • Сергей Бороздин
    Мой алгоритм - в статье на Самиздат и дзен "Библия как научный источник истории Мира"Единый алгоритм э...
  • дмитрий Антонов
    прошу прощения, меня тут небыло давно. А где Юрий В Радюшин? с Новым 2023 годомБыл запущен первы...
  • дмитрий Антонов
    жаль, что тема постепенно потерялась. а ведь тут было так шумно и столько интересного можно было узнать, помимо самих...Запущен CAPSTONE ...

Денис Загрей ВУДЖЕР

Предлагаю вашему вниманию небольшой фантастический рассказ..Дениса Загрея. (Юрий В)
 
 
…Он шел по хорошо знакомому коридору, непроизвольно ускоряя шаги. Коридор считался «хозяйским» и простым сотрудникам не рекомендовалось задерживаться здесь без особого дела. «Быстрее свернуть направо, к лестнице. Спуститься вниз, - проносилось у него в голове, пока тело выполняло необходимые действия, - Открыть высокую дверь в фойе…» Он проделал все это… и оказался перед дверью с номером 302. Самой главной в «хозяйском» коридоре… Что он тут делает? Как он сюда попал? Он же только что выходил в фойе Управления… Он повернулся, и, мелкой рысью, поспешил вдоль коридора, свернул направо, на лестницу, толкнул высокую дверь… Номер 302. Он отвернулся и побежал. Шаги гулким эхом отдавались в пустом коридоре. Стены и потолок стали сужаться, «давить»… Номер 302… Гулкие шаги стали раздваиваться, кто-то шаг в шаг бежит сзади, настигает, дышит в затылок…

 

Человек резко сел в постели. Постепенно его дыхание пришло в норму. Вздремнул, называется…
Он встал, накинул на плечи полагающийся постояльцу гостиницы халат и подошел к окну. Вечерело. Негаснущие круглые сутки огни неоновой рекламы за окном вспыхивали все ярче, местная достопримечательность - гигантская фигура ковбоя «Мальборо», пускавшая днем и ночью изо рта колечки табачного дыма, - осветилась прожекторами. Реклама называется…
Человек отвернулся от окна и подошел к столу. Из кармана он извлек расшитый ромбическими узорами кисет и вынул из него два кубика, которые на первый взгляд могли показаться игральными костями. Но только на первый взгляд. Вместо точек-очков на гранях кубиков была нанесена краска разных цветов. Друг напротив друга: белый-черный, желтый-зеленый, красный-синий.
Человек бросил кубики. Против ожидания, они не покатились, подпрыгивая по столу, а почти сразу же замерли. По-видимому, они были сделаны не из кости, а из более тяжелого материала: глины, камня или даже металла. И выпали они сторонами, окрашенными в один и тот же цвет – черный.
Черный дубль.
Плохое предзнаменование.

Человек выругался сквозь зубы, схватил кубики, заметался по комнате. Потом подскочил к столу, и метнул кубики второй раз, да так сильно, что они даже загремели по столешнице своими гранями, неторопливо разворачиваясь.
Черный дубль.
Предупреждение о грозящей опасности.

Человек вздохнул. Зажав кубики в кулаке, подошел к зеркалу. Кивнул сам себе, сказал вполголоса:
- Ну что делать будем?.. Соскочить то нельзя…
Уставился в свое изображение, машинально подбрасывая разноцветные кости в ладони… Внезапно этот автоматизм привлек его внимание. Он внимательно посмотрел на свою ладонь с кубиками, потом на собственное лицо… Аккуратно положил кости в кисет, снова подошел к зеркалу и всмотрелся в свое лицо, будто видел его в первый раз. Сдвинул вперед свои длинные, до плеч, темные волосы, разгладил их на прямой пробор… Посмотрел на результат, усмехнулся и подмигнул своему изображению. После этого прошел в ванную комнату и начал рыться в шкафчике с косметическими принадлежностями…
Его появление в фойе гостиницы осталось не замеченным никем, кроме портье. Последний, приняв ключ, проводил выходящего постояльца долгим взглядом. Действительно, тот приехал просто темноволосым, а уходит в город на прогулку с иссиня-черными волосами. Впрочем, в остальном обычный обыватель, мечтающий о прелестях известных мест: пестрая гавайка с пальмами на выпуск, серые бермуды с белыми орхидеями в качестве лампасов… Наверное седину закрашивал… И перестарался…
 
Выйдя на тротуар, постоялец вложил два пальца в рот, свистнул по нью-йоркерски на всю улицу, чем произвел на прохожих большое впечатление. Ох уж эти янки со своими манерами! Такси подкатило где-то через минуту.  Турист в пестрой гавайке сел в него и доехал до Каролин-стрит, где вышел возле «веселого дома». Постоял минуту перед дверями, словно раздумывая, сейчас зайти или потом, и неторопливо пошел вдоль улицы, слившись с толпой, пока не оказался возле магазина верхней одежды. Перечитал рекламу у входа и зашел внутрь.
Когда через сорок минут он вышел обратно на улицу, случился небольшой переполох. Упитанный белый подросток в футболке местной команды по регби, поравнявшись с ним, поднял вверх правую руку и важно сказал: «Хао!» Две голенастые девицы (а в этой стране все девицы голенастые и длинношеие) прыснули от смеха, а шедший навстречу седой джентльмен счел нужным прочистить горло… Потому что человек был теперь одет, по меньшей мере, вызывающе: живописная индейская рубашка цвета охры с узором, такие же рыжие индейские штаны с вышивкой по низу и бахромой по внешнему шву. Пера в волосах, правда, не было. Достигавшие плеч волосы были расчесаны на прямой пробор и перехвачены пестрой лентой с индейской вышивкой. На рубашке также был узор из белых мелких цветков и желтых треугольников, шедших параллельными полосками от ворота к подолу. На плечах возле локтей рукава рубашки были прихвачены стальными браслетами с которых свешивались цветные нитяные кисточки. Костюм дополняло ожерелье из волчьих зубов и большое круглое зеркало-талисман на груди. Новоявленный индеец обмахивался от злых духов волчьим хвостом на короткой никелированной ручке. На плече у него висела вышитая бисером индейская сумка, в которой покоился его прежний костюм (впрочем, об этом обстоятельстве знал только он). Похоже, этот турист собрался на костюмированный бал. Где-нибудь в индейской резервации подобный костюм выглядел бы органично, но посреди фешенебельного района – смотрелся нелепо. Впрочем, шаманский наряд вполне гармонировал с распущенными по плечам длинными черными волосами, смуглой кожей, широкими скулами и миндалевидными глазами.
Индеец свернул за угол, перешел улицу на светофоре и прошел еще три квартала пешком. Вошел в зеленый скверик посреди застроенного еще в 20-е годы района, осмотрелся, и выбрал себе свободную лавку.
Усевшись и посмотрев по сторонам (при этом его взгляд на мгновение задержался на одной из пустующих лавок на другой стороне аллеи), индеец обмахнулся волчьим хвостом, словно отгоняя злых духов, разложил рядом с собой цветастый, вышитый замысловатыми узорами платок, вынул из нагрудного кармана кисет, достал оттуда странные разноцветные кубики и принялся кидать их под внимательными взглядами пожилой четы, сидящей на скамейке неподалеку, и девицы легкого поведения, вышедшей на промысел пораньше. Интерес пенсионеров к шаманским действиям быстро иссяк. А что такого? Ведь наша страна – светоч и оплот демократии во всем мире, здесь каждый волен играться, чем пожелает: хоть кубиками, как этот индеец, хоть железными шарами, как выходцы из Франции, хоть вообще шахматами, как русские эмигранты. Девушка легкого поведения наоборот заинтересовалась и подошла.
- Что это у вас, мистер?
- Это древний Оракул моего народа, – важно изрек индеец, обмахиваясь волчьим хвостом, ‑ Он открывает будущее.
- Ой, а как?
- В этих костях сидит Вуджер – дух-воплощение двух братьев-богов, которых зовут Ен и Омоль, - индеец указал пальцем на платок, на котором были вышиты две мужские человеческие фигуры, увенчанные птичьими головами, - Я задаю им вопрос, и бросаю кости. Вуджер отвечает. Если кости лягут одним и тем же цветом вверх, значит, боги договорились между собой, и дали ответ. Если разными – значит, спорят между собой и попытку нужно повторить.
- А погадай-ка мне, большой брат! – девушка подмигнула индейцу и рассмеялась. 
Индеец с волчьим хвостом тоже рассмеялся:
- На парня?
- Да, на парня. Его зовут Джон. 
- Вы с ним встречаетесь?
- Он мой… кхе! кха! гм… встречаемся.
Шаман внимательно посмотрел на девицу. Девица как девица. Голенастая. В меру «оштукатуренная». В наряде, не оставлявшим пищи мужскому воображению: в слишком открытой блузке и в юбке, которая своей узостью не отличается от армейского поясного ремня. С кукольным личиком, макияж под «Барби». Но что-то с ней не так… С одной стороны уже вечер, и «ночным бабочкам» пора вылетать на охоту, не важно – пораньше или ближе к ночи… Но с другой стороны – эта странная заминка в разговоре, как будто бы она чуть было не проговорилась о чем-то. И это притом, что в этой стране девицы обычно тараторят о своих парнях так, что не остановишь.
- Так какой у тебя вопрос к Ену и Омолю, девушка?
- Как ко мне относится Джон.
- Хороший вопрос, девушка. Ен и Омоль любят отвечать на такие вопросы. Я позволю себе немного уточнить: «Как на самом деле к тебе относится Джон?» Так будет более понятно Вуджеру.
- Да, я согласна.
- Два доллара.
- Что?
- Не думаешь ли ты, что я стану напрягать своих богов из-за тебя бесплатно? – миндалевидные глаза индейца лукаво сощурились.
- Хорошо, я согласна. Но оплата – по результату гадания. Вдруг твои… боги не сумеют договориться – и она снова рассмеялась. 
Шаман бросил разноцветные кубики на разноцветный платок, и они сразу легли своими синими гранями вверх.
Синий дубль.
Прояснение ситуации, успех в делах.

Шаман поднял глаза:
- Джон тебя не любит, девушка. Но деловые отношения с ним складываются хорошие. Скоро ситуация между вами прояснится, - и, подчиняясь невиданной, запредельной интуиции, добавил, - Не пытайся влезть к нему в постель. Свое повышение по службе ты получишь и так.
Девица захлопала глазами, суетливо полезла в сумочку, протянула две смятые долларовые бумажки и отскочила прочь как ошпаренная. Индеец подчеркнуто аккуратно сложил полученные деньги, сунул их в карман и самодовольно огляделся по сторонам. Пенсионеры снова внимательно разглядывали его, как и парень-яппи, устроившийся на скамейке прямо напротив. Этот так прямо прожигал индейца взглядом.
Шаман показал молодому человеку на кубики и радушно улыбнулся. Юноша отрицательно покачал головой. Шаман поиграл бровями, показал парню двумя пальцами правой руки знак «V», что в данном конкретном случае означало «Два доллара» а не черчелевское «Виктория»  и повторил приглашающий жест в сторону своих кубиков. Парень повторно замотал головой и поспешил отвернуться.
Индеец откинулся на спинку лавки, принимая расслабленную позу. Но глаза его непрерывно прощупывали отдыхающих в сквере. Он словно подсчитывал что-то, классифицируя людей по одному ему известным признакам. И результаты подсчета его явно не радовали… Наконец, он сосредоточился, ушел в себя и продолжил бросать свой Вуджер на платок с вышитыми на нем птицеголовыми богами, окруженными стилизованными оленями. Но, то ли от того, что вопросы были плохо сформулированы, то ли оттого, что их вообще не было, и голова индейца оставалась пустой, боги не спешили отвечать на вопрос…
Его манипуляции с костями привлекли к себе внимание. К нему подходили люди, интересовались, некоторые соглашались на гадание за два доллара. Здесь Вуджер божественных братьев не подводил своего хозяина: после гадания люди отходили от него озадаченными, а некоторые явно ошарашенными.
Скверик между тем наполнялся народом. Все скамейки уже были заняты отдыхающими горожанами. Даже на той, на которую искоса бросал взгляды индеец, сидели три парня атлетического сложения, и одним своим неприступным видом отгоняли прохожих. Вокруг них образовалось пустое пространство. Наоборот, вокруг скамейки индейца происходило небольшое бурление: люди все время подходили и уходили. Образовалась небольшая толпа из любителей гадания и оккультизма. Индеец, казалось, ушел целиком в свою работу. Только задавал вопросы и комментировал ответы Оракула, не обращая внимания на происходящее по сторонам. Даже в сторону скамейки, занятой добрыми молодцами, не поглядел ни разу.
За восемь минут до девяти p.m. трое атлетов как по команде одновременно встали и молча разошлись в разные стороны. В воздухе повисло напряжение, практически ощутимое всеми присутствующими. Даже Вуджер индейского шамана отвечал на вопросы желающих уже не так уверенно. Его приходилось перебрасывать по нескольку раз. Внимание многих отдыхающих и прогуливающихся было, однако, устремлено не на индейца с его Оракулом, а на опустевшую пару минут назад скамейку. 
Прошло две минуты, пять… Человек с открытым и приятным лицом, одетый в костюм мелкого клерка, неожиданно сел на освободившееся место. Индеец как раз занимался полной дамой, уверяя ее, что духов он не вызывает и не умеет этого делать, и потому установить контакт с душой ее умершего мужа не может. Напряжение, разлитое в воздухе, усилилось. Прошло пять минут, десять… Приятное лицо мелкого клерка становилось все более напряженным... Внезапно он встал, растерянно огляделся по сторонам (индеец в свою очередь тоже напрягся) поймал кого-то взглядом в толпе гуляющих и отрицательно покачал головой (на широких скулах индейца закаменели желваки) после чего направился к выходу из сквера. Лицо его снова светилось открытостью и безмятежностью. Через десять минут после того, как он ушел, у входа в сквер остановилась полицейская машина, постояла несколько секунд и уехала. Царящее в природе напряжение разрядилось окончательно. Толпа зевак вокруг индейца стала рассасываться.
Индеец вздохнул, сосредоточился, сформулировал вопрос, и бросил свои разноцветные кости.
Зеленый дубль.
Все возможно, если постараться.

- А конкретно? -  проворчал индеец костям, - Я и без вас знаю, что за мной пустят «хвост», и чтобы стряхнуть его, придется попотеть… А что если?..
Новый бросок костей.
Желтый дубль.
Блестящий успех в делах.

- Прекрасно, - сказал индеец костям, - А в какую из четырех?
Сначала вышел черный дубль. Потом белый.
- Спасибо, - сказал индеец костям, спрятал их, еще раз пересчитал заработанные за вечер деньги, медленно встал, как следует размял спину, и, развернувшись, медленно-медленно направился ко второму подъезду выходящего фасадом в сквер четырехэтажного дома. Это было кирпичное четырехэтажное здание типичной застройки начала XX века: утилитарный стиль с претензией на классицизм. Массивные лестницы к каждому подъезду, резко выступающие из стены сандрики, консоли и подоконники на окнах и такие же сандрики над дверями [1]. Обрамление окон и дверей задавало четкий ритм фасада и акцентировало вертикаль. Подходя к выбранной двери, он спиной почувствовал, как с него подобно шелухе облетает внимание всех четырех бригад наружного наблюдения. Он не только промышляющий мелким бизнесом двинутый на голову индейский шаман, он еще и местный житель, не представляющий оперативного интереса… Боги-близнецы не обманули: дверь во второй подъезд старой четырехэтажки оказалась открытой: кодовый замок не работал. Индеец быстро поднялся на последний этаж, внимательно осмотрел люк на чердак, и убедившись, что в ближайшие дни он не открывался, достал из волос заколку. Замок сопротивлялся недолго… Отойдя в глубину чердака, человек спокойно снял свой индейский наряд, облачился в гавайку и бермуды, и сев на лежень стропила, приготовился ждать… Никакой бондианы, никакого бега по крышам: все чердаки в этой стране запираются со стороны лестничной площадки, и со стороны самого чердака их открыть не представляется возможным. Остается залечь на чердаке и спокойно ждать. Через три-четыре часа, когда наступит глубокая ночь и внизу все окончательно успокоится, он спустится вниз и уйдет не торопясь, как нормальный обыватель, собравшийся посетить один из многочисленных веселых домов на злачной улице…
 
Ранним утром следующего дня постоялец сдал портье ключи от номера и вышел на улицу с твердым намерением назад не возвращаться.  Хотя гостиница оплачена была на три дня вперед, собственная голова дороже. Сегодня-завтра, максимум послезавтра «федералы» прошерстят четырехэтажный домик рядом с зеленым сквером, убедятся в отсутствии среди квартирантов каких бы то ни было индейцев, а тем более шаманов, и забьют тревогу. Человеку было желательно находиться в этот момент где-нибудь подальше и от этого города и от самой «страны пребывания»…
Кроме драгоценной головы он имел при себе не менее драгоценный Вуджер, покоящийся в кармане светло-серой куртки, одетой в свою очередь на легкий джемпер в зеленую и серую поперечную полоску. Черные прямые волосы были стянуты в «конский хвост». Наряд дополнялся двумя сумками: синей адидасовской - с самым необходимым, и вышитой бисером льняной, в которой лежало все, способное изобличить, включая вчерашний индейский «прикид». Человек бодро зашагал к ближайшей автостанции. Только жестче обозначенные индейские скулы и темные круги под миндалевидными глазами могли выдать бессонную ночь. В гостиницу он вернулся часа в три a.m., дыхнул на ночного портье выпитым за пятнадцать минут до этого отличным виски, поднялся наверх, чтобы снова уйти, как только ночной портье сменится  дневным.
На автобусной станции человек оставил индейскую сумку в камере хранения, заплатив за месяц вперед. Избавившись таким образом от улики, он вышел на площадь, несколько раз проверился, и подошел к телефону-автомату на углу. Вставил монету, дождался гудка и начал набирать заученный номер. Сначала в трубке слышались сигналы дозвона, потом пошли какие-то электронные шумы и помехи, и наконец, на другом конце провода подсоединился автоответчик. Бодрый мужской голос произнес: «Нас нет дома, если дело не терпит отлагательств, оставьте сообщение после сигнала». Человек положил трубку на рычаг, и резко выдохнул. Не срослось. А кстати, нельзя ли поужинать? Да и позавтракать заодно… И человек зашел в ближайший «Макдональдс».
…Два часа ушло на прием пищи не неспешную прогулку к центру города (хотя понятие центр в крупных городах относительное). Вот и подходящий телефон-автомат на углу неизвестных стрит и авеню. Все тот же номер. Все тот же автоответчик. Еще одна попытка еще через два часа тоже не дала результатов. Человек стал нервничать… Выбраться из страны самостоятельно он сможет. Достаточно взять билет на самолет. Но по инструкции он не имел права ничего предпринимать, пока не отзвонится и не сообщит о предательстве агента. 
 
Он лежал на траве в городском парке, смотрел на небо, шевелил пальцами ног и улыбался. Снятые с ног кроссовки стояли рядом и «озонировали» воздух. Хорошая все-таки у него «страна пребывания». Попробовал бы прохожий разлечься так в парке Горького или в одном из скверов возле высотки Университета… Время! Время! Время убывает, времени почти не осталось… А он еще не верил в «одержимость временем», когда ее подробно описывали в Академии. Вот она, одержимость временем. Прямо так и рвется наружу. А в это время (тьфу, опять время!) ты должен мило улыбаться двум молодым хиппи рядом с тобой и поддерживать вялый разговор. На лужайку вышли несколько латинос, и хиппи предпочли исчезнуть. С латиносами всегда так: кажется, что их больше, чем надо, и разговаривают они громче, чем надо. Точно, латинос – балаболят на спанглиш. Латиноамериканцы (чеканос) говорили бы на диалекте испанского. Но когда один латино поприветствовал человека как своего, тот с улыбкой ответил, подсел и стал балаболить… Главное – быть как все.
И снова вечер. Попытка дозвониться, девятая по счету – опять неудачна. Правда, он может воспользоваться приглашением тех ребят из латиноговорящего квартала…
У десятого по счету телефонного автомата его ждали. Ждали грамотно, не высовываясь и расчистив место вокруг автомата, но верхнее чутье без всякого Оракула прокричало ему об опасности, а потом он заметил вчерашнюю пожилую чету на скамейке рядом с телефоном. Инстинктивно втянул голову в плечи, сделал «пустое лицо» и деловой походкой прошествовал мимо… Ему удалось уйти на полквартала, когда позади раздался шум. Нервы не выдержали, и он бросился бежать. «За угол! Мусорный бак! Сорвать на ходу куртку и бросить туда! Это что, очередной сквер? Господи, как я люблю этот утопающий в зелени город!!! Кто назвал тебя бетонной коробкой???»
И вот уже беглец лежит под подстриженным кустом и тяжело дышит. Погоня только что прогромыхала мимо топотом шести или восьми ног. Завывая сиреной, проехала машина. В том же направлении, что и преследователи. Они что, полицию подключили? Совсем хреново. Ему удалось, конечно, сломать траекторию, но это ненадолго. Преследователи вернутся, и станут обшаривать сквер… Вот! Накаркал! И под кусты будут заглядывать… Беглец вполз в куст и недоступным для цивилизованного белого человека усилием втиснулся между довольно толстыми стволами кустарника, свернулся, насколько получилось, эмбрионом. Лишь бы не пустили собак! Фонари обшаривали кусты и землю под ними, пару раз цепляли обтянутую серым и зеленым спину лежащего в кустах. Но сознание федеральных агентов отказывалось воспринимать, что там, между толстыми ветвями в середине куста, может действительно помещаться человек.
 
Через два часа беглец приходил в себя в одном из ночных баров на восточной окраине. Звонить он больше не порывался. «Федералы» вычислили его маршрут, а значит и номер телефона, который ему дали в Центре, провален. «Черт бы побрал мою исполнительность и обязательность, - думал он, - Нужно было после третьего звонка остановиться, сделать еще один, контрольный, уже вечером, и лечь на дно». Но задним числом легко быть умным. 
Он заказал уже четыре «дринка». За соседним столиком наливалась пивом странная пара: высокий белый с фингалом под глазом и небольшого роста латинос с маленькими аккуратными усиками. У долговязого белого выпирал вперед объемный пивной животик. Этот белый двигался плавно и неторопливо в противоположность живому и непосредственному представителю Латинской Америки. Время от времени они сочувственно поглядывали на соседа в измазанных грязью джемпере и в темных джинсах. Наконец латинос сделал приглашающий жест: присоединяйся. Ничего не оставалось, как присесть к ним и «бутафорить».
- Плохой день, приятель? – начал латинос.
- Можно сказать, да.
- Чем занимаешься?
- Я в поиске себя.
- Ты не похож на хиппи.
- Я в экзистенциальном смысле…
- В экзст… А-а-а! Понятно! Ты из этих умников, из университета. Повздорил, наверное, с ребятами из Юго-западного района? 
- Как ты догадался? (Кажется, «бутафорить» не придется)
- Я маркетолог от бога, - латиноса уже изрядно развезло, - В этом городе я могу продавать все и всем – электронику, оружие, человеческие органы – потому что я, - тут латинос ударил себя в грудь, - Могу просчитать любого человека за пятнадцать минут! Вот это кто, по-твоему? – латинос ткнул пальцем в собутыльника.
Человек вопросительно посмотрел на белого с подбитым глазом.
- Я тот, кому всегда кричат «Бу-у-у!» - произнес белый, - Я футбольный боковой арбитр. Фиксирую офсайды. 
- А что с глазом?
- Вот зафиксировал в последнем матче…
Раздался пьяный смех латиноса:
- В последнем матче у него болельщики оказались против… Против офсайда… Гы! Это великий человек, приятель! Объехал полстраны, судя футбольные матчи! Ты сам откуда приятель? 
- Из Миннесоты.
- Дик, ты судил матчи в Миннесоте? 
- Судил.
- Уеду я из этого города, - нелогично продолжил латинос, - Тесно тут мне стало. Я открыл пять магазинов… Правда, три потом закрылись... Но я развернусь еще в полную силу! Я маркетолог от бога! Я могу торговать чем угодно – хоть оружием, хоть наркотой, хоть электроникой…
В это время в кармане его куртки раздалась трель телефонного звонка. Латинос вскинулся, глянул на высветившийся номер, зашипел сквозь зубы, но нажал клавишу ответа и залопотал на хорошем испанском:
- Привет… Узнал конечно… Знаешь что, ложись на дно… На дно ложись, говорю… С Ромиресом я сам договорюсь. Потом… Потом, сказал!.. Отдам, отдам, но не сейчас… Слушай, держись от Рамиреса подальше, а если будешь с ним говорить – ты меня не видел и не звонил мне… И вообще не знаешь моего номера. Всё!
Человек немного расслабился, и внутренне отпустил себя. Все-таки становится психологически легче, если понимаешь, что не одному тебе было трудно этим днем. Но судьба твердо вознамерилась доказать человеку, что в его случае пределов «непрухи» не бывает. Внезапно к его сознанию пробилась посторонняя фраза из телевизора.
- Как нам передает департамент полиции, - вещала диктор телевидения, - сегодня была предотвращена попытка ограбления ювелирного магазина на Крокер-стрит. Один нападавший был застрелен в перестрелке с полицией, второму удалось скрыться. В перестрелке также убит полицейский. Каждый, кто встретит этого человека, обязан позвонить в полицию.
И человек поднял глаза. С фотографии на него смотрел довольный жизнью индеец-полукровка в стиляжьем шаманском костюме. Он сам.
 
На желтой стене расположились два улыбающихся скелета, прорисованные пастельными мелками. Оба одеты стильно по моде тридцатых годов: один в расстегнутой жилетке, из-под которой вылезала нижняя рубашка без воротника; другой в кепке и рубашке «апаш», перехваченной на плечах широкими подтяжками. Кроме того, у скелетов были на черепах волосы, усы и бороды, хотя не было кожи, и тот, что был в кепке и подтяжках стриг второго, в жилетке, ручной парикмахерской машинкой. Скелет-клиент держал в костяной руке сигару. Над этой фреской была начертана надпись «Лучше один раз взяться за ум, чем потом всю жизнь хвататься за голову»… Такой юмор был у хозяина этого барбершопа.
Посетитель желал последовать совету хозяина. И для этого хотел первым делом сменить устаревший имидж. Долой длинные волосы! Нужно смело рвать со всем, что тянет тебя в прошлое, к индейским предкам… Да, сейчас это модно… Да, в индейцев рядятся все, кому не лень… А я вот хочу сменить имидж… В конце концов именно я плачу вам деньги… Да, я хочу чтобы меня именно так подстригли. Как это называется?.. Надо запомнить…
Барберу с татуированными до локтей руками не было дела до распространяемых полицией фотографий, и он споро принялся за дело. Длинные волосы полетели на пол. Заработала машинка, снимая виски. Сверху волосы были обрезаны на две трети и зачесаны назад. После еще нескольких процедур доводки из парикмахерского кресла вместо индейца поднялся латинос. Прическа – это все-таки две трети в деле изменения своей внешности. Еще одна треть – тональный крем, удачно купленный в соседней косметической лавке. Чтобы преобразиться еще один раз. В чеканос.
 
Беглец сидел в комнатке дешевой гостиницы в районе, в который не заглядывает полиция. А если и заглядывает, то выпивает со своими «бро», пересчитывает полученные от них деньги, и возвращается обратно в участок с рапортом: «Все спокойно». Коррупция – отнюдь не исключительная болезнь одной восьмой части суши… 
Хозяин гостиницы сурово осмотрел потрепанного жизнью молодого чеканос, но цену за комнату снизить согласился. Тем более что человек с внешностью метиса не на спанглиш балаболил, а говорил по человечески, на чистой воды юкатанском диалекте... Конечно, до коренных северян жителям Юкатана далеко, но не чужой ведь... Хозяин, судя по татуировкам, являлся убежденным сторонником «Ацтлана».
Теперь он решал, что делать дальше. Сидеть в этой норе долго нельзя, деньги кончаются да и нарываться на внимание латиноамериканских мафиози, чья контрразведка «La еМЕ» ничуть не уступала «федералам», не хотелось. Но путь в аэропорт для него перекрыт, однозначно. А может быть, и выезд из города. До мексиканской границы ехать далеко, да и где достать машину? Купить – так на это уйдут все оставшиеся деньги, а что дальше, в Мексике? Не в посольство же идти… Угнать машину значит нарваться на скандал на той самой мексиканской границе. Да и фотографии его у пограничников по обе стороны границы скорей всего есть… Прикинуться хиппи и ехать автостопом, а на границе осуществить нелегальный переход? И это при том, что большинство нелегалов рвется в противоположную сторону? Нет, всё. Это не вариант, хлопотно.
Допустим, аэропорт. Комплект надежных «незасвеченных» документов у него есть. Денег на билет в третью страну… должно хватить. Там выйти на контакт, оставшийся по прежней работе… Опасность существует в двух местах: на входе в аэропорт, где его будут поджидать «федералы» и при покупке билета, когда нужно будет предъявить паспорт с фотографией. Во втором случае придется рискнуть и просто положиться на удачу, но как проникнуть в здание аэропорта? Размышляя таким образом, человек машинально выкидывал разноцветные кубики. Но Вуджер не хотел давать ответа на столь нечетко сформулированные вопросы. В конце концов, он огрызнулся черным дублем.
Черный дубль.
Надоел. Отстань.

Человек вздохнул, спрятал кубики в кисет. Встал, прошелся по скрипучим половицам. Подошел к окну. Плохая репутация района сказывалась и на движении: транспорта почти не было. Вот проехало одинокое такси… Такси?! Человек достал кубики, метнул.
Синий дубль.
Прояснение ситуации, успех в делах.

 
На следующий день уверенной походкой он вошел в один из таксопарков:
- Здравствуйте! Где здесь можно найти управляющего?
- Управляющего нет на месте. Его заменяет начальник смены.
- А могу я поговорить с начальником смены?
- Билл! Это к тебе!
Билл оказался коротышкой невзрачного вида:
- Чего тебе, парень?
- Здравствуйте. Вы давали объявление, что вам нужен водитель. Я хороший водитель…
- Хороший водитель нам без надобности, парень. Нам нужен хороший таксист.
- Ну, раз я хороший водитель, то, наверно, смогу быть хорошим таксистом.
- Хорошо. Тогда скажи, как проехать от Пятой авеню на виа Мирабель?
- А… Э… Не знаю.
- А как ты проедешь с Кэрол-стрит к Марине[2]?
- Через центр по Теодора Рузвельта и Гроссвенор стрит…
- И застрянешь в пробке в злачном районе… Все, парень, уходи. Города ты не знаешь.
Домой человек вернулся с двумя картами под мышкой, клеем и ножницами в карманах. Через два часа он спустился вниз, и попросил у хозяина ксерокс. За дополнительную плату хозяин разрешил снять несколько копий с карты, на которой зачем-то были заклеены все названия улиц. Странный он все-таки, этот метис… Хоть и болтает по нашему нормально… Может все-таки шепнуть о нем ребятам из «La eME»?
Полночи несостоявшийся таксист учил карту по методике, освоенной еще в Академии. Он внимательно повторял названия улиц, изучал их взаимное расположение. Потом брал очередную «слепую» карту и пытался заполнить ее как можно более полно. С каждым новым повторением количество ошибок уменьшалось.
Следующим утром он снова был в таксопарке. Побродив между машин, и убедившись, что вчерашнего Билла нигде не видно, он окликнул одного из водителей:
- Где здесь начальник смены? Я по поводу трудоустройства.
Через пять минут он говорил красношеему здоровяку:
- Вы давали объявление, что вам нужен водитель такси. Я неплохо вожу и отлично знаю город…
 
…С ним не стали церемониться. Молча навалились, прижали к койке, грамотно зафиксировав руки и ноги, мгновенно сделали инъекцию в плечо и потащили вон из комнаты, еще все чувствующего и осознающего…
Человек вскинулся и сел в своей постели, тяжело дыша. Безумным взглядом обвел темную комнату, минуты две смотрел на закрытую дверь. Сон… Ночной кошмар…
Он резко встал, натянул на себя одежду, забрал синюю сумку и открыл окно. Пять минут вглядывался в темноту улицы, и, убедившись в отсутствии возможных свидетелей, перелез через подоконник… Боевиков «La еМЕ» он опередил на сорок минут.
В начале рабочей смены он в новой служебной форме и выписанной на его «незасвеченную» фамилию лицензией выехал в город на стареньком желтом такси... Ему не везло. Он развозил пассажиров по всему городу уже три часа, но ни один из них не ехал до аэропорта. От оператора предложений ехать в аэропорт тоже не поступало. Отчаявшись, он заехал на одну и «бирж» такси, и, найдя подходящую оструганную палку и картон, вывел на нем от руки: «Доктор Ливси». Прикрепил картон к палке скотчем. Помахал получившейся табличкой. Сойдет… Подошел к машине. Вызвал оператора:
- У меня тут один странный клиент. Он хочет, чтобы я отвез его на побережье на весь вечер и там катал вдоль пляжа. Обещает пятьдесят баксов. Как ты думаешь, это не опасно?
- Не знаю парень. Решай сам.
- Он вроде бы безопасный… Такой представительный, с брюшком.
- Это ты так при нем со мной разговариваешь?!
- Нет, ты что! Я поднял разделительное стекло.
- Тогда ладно… Ну что, записывать за тобой поездку за город, или стремаешься?
- Записывай (вздох). Куда я денусь от полсотни баксов!
- Давно бы так.
Решено. Он попытается просочиться в здание аэропорта в качестве встречающего, с табличкой в руках.
У самого выезда из города его остановили две девушки:
- Ой, довезите нас до аэропорта, пожалуйста, мы очень торопимся.
Таксист оглядел их и широко улыбнулся. С плеча одной из девчонок свисала желтая кожаная дамская сумочка. Вторая опиралась на ручку небольшого желтенького чемоданчика на колесиках.
Желтый дубль!
Удача в делах!

- Я должен забрать пассажира из аэропорта, - строго произнес водитель такси, - И по инструкции я не имею права брать с собой посторонних пассажиров. Но принимая во внимание ваше положение… К тому же я не думаю, что вы сообщите об этом маленьком нарушении моему оператору…
Он не успел договорить, как обе девчонки с радостным визгом стали устраиваться на заднем сиденье.
На выезде из города проверяли все машины. Искали налетчика, пытавшегося ограбить ювелирный магазин. Полицейский тщательно проверил частный пикап, даже попросил открыть багажник. Следующим стояло желтое такси. Полицейский заглянул в салон, увидел таксиста-латиноса в форме известной компании, двух пассажирок на заднем сиденье, спросил:
- В аэропорт?
- Да, сэр.
И сэр подал знак: проезжайте.
На стоянке возле здания аэропорта таксист помог девушкам выгрузится, и, невзирая на их протесты, вызвался довезти желтый чемодан до входа в зал ожидания:
- Нам по пути. Мне же все равно встречать этого доктора, девушки…
Однако табличка осталась в салоне такси, а вместо нее во второй руке как бы невзначай оказалась синяя сумка, лежавшая на переднем сиденье рядом с табличкой. Стоящие возле дверей федеральные агенты увидели двух молодых женщин, багаж которых тащил человек в форме таксиста. Наверное, пообещали хорошие чаевые…
Тепло распрощавшись с девушками, таксист с сумкой на плече зашел в туалет, и исчез. Вместо него из кабинки вышел неприметно одетый человек латиноамериканской внешности. Подойдя к стойке кассы, он произнес:
- Хочу выкупить билет, заказанный по интернету.
- Предъявите паспорт, пожалуйста.
Латинос молча протянул документ. Время застыло. Мгновения гулко падали вниз ударами сердца…
- Пройдите на регистрацию. Счастливого полета.
В салоне неприметно одетый пассажир откинул спинку кресла, пристегнулся, и, к удивлению соседей, заснул сразу после взлета самолета, не дождавшись раздачи причитающейся в полете еды.
 
- …На последнем этапе коллеги из резидентуры задействовали план экстренной эвакуации, - закончил широкоскулый узкоглазый человек в новеньком штатском костюме, но с военной выправкой.
- Садитесь, капитан, - ответил ему председательствующий, - Какие есть вопросы по рапорту товарища капитана?
- Вот я вас слушал, товарищ капитан, и не верил, что такое может быть, - начал старик с властным костистым лицом, сидевший по правую сторону от председательствующего, – Остальные члены комиссии, надеюсь, со мной согласятся. Бондиана какая-то. А может, - голос старика стал вкрадчивым, - провалился сам, провалил ценного агента, был перевербован и сказки нам тут рассказываешь?
- Всё изложенное мной легко проверить, - глаза капитана, и без того раскосые, сузились, а широкие скулы пошли желваками, - Кроме того, если я был перевербован, значит я сдал американцам всю доверенную мне информацию. Они, так или иначе, попробуют ее реализовать. Если хоть один из доверенных мне секретов в ближайшее время будет реализован – надевайте наручники.
Властный старик хотел что-то сказать, по-видимому, язвительное, но его опередил председательствующий:
- Мы тщательно проверим все факты, изложенные в вашей докладной записке, товарищ капитан, - сухо сказал он, - Вот у меня в руках ваш рапорт, приложенный к докладной записке. Вы просите предоставить вам отпуск… Вы можете считать себя в отпуске, начиная с этого момента… и заканчивая окончанием расследования по вашему делу. Вы свободны.
- Пока, - ввернул старик.
 
- Ни-че-го… За полгода – ничего. Ни одна ниточка не дернулась.
- Может, подождем еще немного?
- А чего ждать?
- Ну, может быть, они осторожничают? Берегут вновь приобретенного агента?
- Который ни разу за полгода не вышел на связь с ними? Который сидит как байбак в норе, и носа никуда не показывает? Который, наконец, написал уже четыре рапорта об увольнении? Не смешите меня. Операция провалилась.
- Да. Этот герой своим рвением сорвал нам тщательно подготовленную многоходовку… А ведь это была дезинформация стратегического уровня… Со времен «Гейне» мы не предпринимали ничего подобного. 
- Да… Но как он выбрался из этого капкана?
- По-видимому, мы недооценили человека. У парня огромный запас везения…
- Везения?
- Да. Везучий человек – это категория вполне материальная. В войну я повидал немало таких…
- Что будем делать?
- Отзовем героя из отпуска. Публично признаем героем. И подпишем последний по времени рапорт об отставке. И пусть катится на все четыре стороны… Штирлиц недоделанный.
 
В высокой односкатной керке, на летней ее стороне, за струганным столом сидели два зырянина – старый и молодой. Старый в традиционном костюме, молодой одет по-городскому. Костюм новый, дорогой. Выглядит молодой зырянин старше своих лет, в темных волосах проступила ранняя седина, глубокие морщины пролегли попрек лба. Широкие скулы и лукавые миндалевидные глаза говорят о небольшой примеси ненецкой крови в его жилах. Где-нибудь в Америке он легко бы сошел за индейца-полукровку или латиноса.
- Отец, наши пермские боги были все это время со мной, - почтительно сказал горожанин, - Ен и Омоль спасли меня от плена и смерти в далекой стране. Я хотел почтить наших богов, и по традиции нашего народа преподнести им богатые дары: две дюжины куниц, четыре дюжины соболей. Еще я жертвую им две большие серебряные монеты из страны, в которой меня чуть не пленили.
Старший зырянин улыбнулся и благожелательно протянул гостю пиалу. Гость принял пиалу двумя руками и отпил. Ему оказали высшее уважение: угостили специальной шаманской настойкой из мухоморов.
- Я рад слышать, что сила наших богов – Белого Лебедя и Черной Гагары – простирается так далеко, - ответствовал шаман, - Сын мой, расскажи, как было дело.
- Отец, я усовершенствовал наш древний способ гадания на парных предметах. Теперь не надо в поисках ответа обходить половину поселка или тайги, ожидая, пока тебе не встретятся одинаковые предметы одного цвета… Не надо также прибегать к помощи пуговиц, как делаешь ты, отец, - зырянин в городском костюме вынул из кармана кисет, - Смотри! Эти кости, изготовленные из глины и обожженные, окрашены в основные цвета, которые используют Белый Лебедь и Черная Гагара для своих ответов нам. Достаточно бросить их на землю.
- Ты всегда был прозорлив, мой мальчик, - покачал головой старый шаман, - Но я не уверен в том, что Ен и Омоль могут разговаривать с тобой через эти кубики. Древний способ куда надежнее.
- Они разговаривают, отец, - с жаром сказал младший зырянин, - Без их советов я бы погиб в далекой стране, где меня преследовали, словно зверя.
- Расскажи об этом.
- Не могу. Подписка называется.
Оба непринужденно рассмеялись. Шаман снова наполнил пиалу, выпил сам, передал сыну:
- И все-таки, ответь: почему ты здесь. Я послал тебя учиться в Москву, я читал односельчанам твои письма сначала из университета, потом из Академии, я был так горд, когда ты приехал в отпуск в мундире офицера! Я говорил: мой сын стал большим человеком! И вот он сидит передо мной в гражданской одежде, без погон и говорит, что вернулся навсегда!
Сын вздохнул. Отпил «мухоморовки» и начал:
- Я был разведчиком, отец. Раньше я не мог тебе этого сказать, а теперь все равно… Я защищал свою страну от иностранных шпионов и сам раскрывал их секреты. И все было хорошо… Но некоторое время назад меня предал один из наших агентов.  А мои руководители не захотели мне помочь. Бросили на произвол судьбы… И если я выбрался, то это потому что Белый Лебедь и Черная Гагара вели меня… и сейчас я догадался, почему мои руководители поступили так. Они ждали, что я попадусь, и начну на допросах выбалтывать их секреты, которые не секреты, а так, красная селедка, - молодой зырянин махнул рукой.
- У вас в Москве бывает сельдь красного цвета? Вы часом не путаете горбушу с селедкой?
- Красная селедка – это тоже, что по нашему тухта…
- Тухта, значит… Ложь и обман… И ты обиделся, и решил уйти…
- Они не поверили мне! Если бы они прямо приказали мне пожертвовать жизнью – разве бы я не пожертвовал?! Вместо этого я наизнанку вывернулся, чтобы спасти их секреты в своей голове. А оказывается, что секретов-то и не было.
- Если бы ты знал заранее, что никаких секретов нет, всё теряло бы смысл, - веско ответил старый шаман и отобрал у молодого пиалу с мухоморовкой, - Хватит тебе, молод еще… Вся ваша, как вы это называете, операция, теряла бы смысл. Американцы тоже бы догадались, что секреты твои не настоящие.
- Но руководители должны были понимать, что я буду защищать себя и порученные мне секреты до последней возможности…
- Но они же не знали о твоих кубиках, о Черной Гагаре и Белом Лебеде…
Молодой подумал несколько секунд над рокировкой, которую произвел его отец между богами, и кивнул головой:
- Да, ты прав. Я шел темным путем Омоля. Путем обмана и смерти…
Помолчали.
- Значит, ты решил обидеться на них, и вернуться на родину.
- Они тоже выглядели обиженными на меня.
- Значит, обиделись и разбежались… Как дети малые…
- Отец!
- Для тебя всегда буду отец! Потому и слушай… А сюда вернуться сам решил, или боги надоумили?
- Боги.
Старый шаман крякнул и повертел головой. Внезапно в керке появилось еще одно действующее лицо. Черная изящная кошка вошла со двора, уставилась на людей желтыми глазами, замерла, потом отвернулась от людей, встала на задние лапы у стены и стала точить когти о бревно. Ее движения становились все более быстрыми, энергичными, она исступлённо когтила бревно, и вдруг взлетела по стене, вцепляясь в малейшие неровности, сучки и щели бревен сруба когтями всех четырех лап. Через мгновение она уже сидела на полке под самым потолком, сверху вниз глядя на людей желтыми светящимися в полумраке глазами. Люди, в свою очередь, смотрели на кошку. Поняв внимание как поощрение, кошка прошлась по всем верхним полкам, огибая периметр комнаты. И спрыгнула вниз, дойдя до конца последней. С полки свалился берестяной туесок, потревоженный кошкой. По полу брызнули разноцветные пуговицы… Кошка выскочила вон из дома. Люди бросились собирать пуговицы. Собирая свой Вуджер, старый шаман сказал:
- Слушай. Я понял, в чем твой оракул неправильный. Наших богов нет в том понимании, какое вкладывают в слово «бог» русские. Их бог на небе, наши боги – всегда рядом с нами. Они в деревьях, в озере, в земле, в предметах. Потому мы и считаем парные предметы одного цвета ответом богов на наши вопросы. Но эти предметы – чьи-то или не чьи, но всегда – не твои, чужие… А твои раскрашенные кости – твои. Ты их сделал, и они привязаны к тебе. Поэтому твой Вуджер нашего Оракула будет стараться уберечь своего хозяина, то есть тебя, от неприятностей и советовать во всех случаях безопасное решение. Не правильное решение, а именно безопасное. 
- Но эти пуговицы, отец, они же твои. Твои собственные. Как и мои кости.
- Но этих пуговиц не две и не шесть, а сто. Поэтому этот Вужджер более толковый, чем  твой. Он советует только правильные решения. А не безопасные.
-  Ты второй раз повторяешь мне это… Но я не могу понять что это значит?
- Тебе не стоит оставаться здесь. Отпразднуем Стечалун,откроем рыбный пирог, принесем богам обещанные тобой жертвы, устроим односельчанам шанежки – и собирайся.
- В Москву?
- В Москву.
- Но как?

 

- А это не моё дело, - старый шаман хитро улыбнулся, - боги завели тебя сюда – пусть боги и выводят…

 

 

 

Денис Загрей

 

 

[1] сандрик - небольшой карниз, расположенный над проёмом окна или двери на фасаде здания, консоль – вертикальная опора или кронштейн с одним жестко закрепленным концом.

[2] Стоянка для морских яхт.

 

Источник - http://www.uralstalker.com/konkurs-ous-16-gularyan/.

 

 

Комментаий от http://universe-tss.su

Спасибо за рассказ. Понравился. А механизм вуджера основан ведь на реальной практике.... fellow

 

 

 

Картина дня

наверх